Превосходные замыслы - Страница 2

Она выросла в этом лесу, охотилась с отцом, рыбачила в реках поместья своей семьи и облетела его на дельтаплане вдоль и поперёк. Она не заходила так далеко, чтобы сказать, что знала в нём каждый уголок и расщелину, что было бы многовато для территории с горами и всё ещё девственными лесами, раскинувшимися на двадцать пять километров, но она пролетала или проходила пешком по большинству из этих шестидесяти двух тысяч с лишним гектаров, и не один раз. И она знала, что ручей Тополиной Скалы был лучше всех, начиная хотя бы с того, что это было одним из любимых их с отцом мест для рыбалки. И также знала, как не показываться на глаза отвратительным представителям дикой природы Сфинкса. И в конце концов, это было что-то вроде семейной традиции, восходящей корнями к пра пра пра... сколько то там ещё пра прабабке Стефани.

К сожалению, она не могла слетать на дельтаплане к Тополиной Скале всё из-за того же лесного покрова (не говоря уже о тюльпанах, которые она планировала принести назад), а её антиграв, всё также намотает её на дерево на раз два, как любил выражаться дядя Жак, если обнаружит преграду у себя на пути. Но на случай, если с планом 'А' будут проблемы, всегда есть план 'Б'. Поэтому она извлекла из оружейного шкафа то, что носило имя Симпсон & Вонг.

Хонор на самом деле не ожидала ничего такого, но когда неизбежный родительский гнев обрушится на её голову, она вполне сможет указать им на то, что любому захотевшему её съесть, пришлось бы сначала выскребать из зубов пули старомодной, десяти-миллиметровой винтовки С&В.

Её мать должно быть это не очень впечатлит, однако она полагала, её отец будет утюжить её менее интенсивно, если она сможет продемонстрировать, что вооружена достаточно, чтобы решать проблемы. Возможно, он предпочёл бы одну из своих импульсных винтовок, чем устаревшую пороховую С&В, но он был тем, кто обучал её стрельбе и знает, что она может сделать с винтовкой или пистолетом.

Она недавно получила высший разряд по стрельбе в юношеской лиге Твин Форкс под патронажем ЛСС, и второй год подряд брала кубок Шелтона, с результатом 600 из 600 возможных. С расстояния под сотню метров, 19,5 граммовые пули её С&В, несущиеся со скоростью 840 метров в секунду, подарят почти 7000 Джоулей любому недружелюбному созданию, которого она встретит. Фактически, энергия пуль, на траектории свыше пяти сотен метров, была более 3000 Джоулей, хотя у Хонор не было возможности стрелять во что-нибудь на такой дистанции 'в целях самообороны'.

Кроме того, С&В была её любимой винтовкой, и не только из-за того что это был подарок дяди Жака на её день рождения два года назад. Просто она была почти такой же долговязой, как сама Хонор в то время, хотя с тех пор она прибавила ещё, в один из этих прогнозируемых (или скорее, свалившихся на неё) скачков роста. А теперь, уже совсем скоро ей стукнет тринадцать стандарт-лет и... почти 170 сантиметров высоты. Что делало её на тридцать сантиметров короче, чем отец, и означало, что она будет длиннее, чем мать. В любом случае, это больше чем нужно, чтобы справиться с мягкой отдачей С&В.

Хонор думала о приятном, пытаясь отвлечь себя от мыслей о том, каким... переростком она начинала себя чувствовать. Ни кто в семье не был до конца уверен, когда именно в фамильные гены проникла 'высокость', хотя большинство склонялось к мнению, что во всём виноват пра пра пра сколько то там ещё пра прадед Карл. Хотя, в этой теории, как оказалось, было несколько нестыковок, насколько она смогла выяснить.

Ясно, что её прадед был высоким, почти таким же высоким как и её отец, фактически как и его собственные родители, но большинство народа в предыдущих поколениях были немного выше среднего роста, тогда откуда у прадеда Карла эти гены? Кроме того, были ещё мамины гены, вклад которых нельзя не принимать во внимание, поскольку вся семейная линия с Беовульфа была низкорослой.

Но откуда бы ни взялся этот рост, и какой бы восхитительной штукой он не казался мужской части семейства, он был болью в заднице для одной тринадцатилетней девочки, которая имела все шансы перебить сто восемьдесят сантиметров ещё до совершеннолетия, и которая имела блистающую интеллектом, экзотически красивую, вкрадчиво грациозную, миниатюрную мать. Она очень сильно любила свою маму, но почему, почему женский доктор Харрингтон не могла передать своей дочери немножко этой красоты? Или, по крайней мере, скорректировать этот рост, который так долго донимал семью?

Она отбросила эти мысли в сторону, скинула сообщение 'Мам, я ушла!' на адрес матери; натянула куртку, перекинула С&В за плечо, проверила оружейный ремень, нож для кустарника, антиграв, убедилась что комм в кармане и полностью заряжен, повесила походную сумку с обедом через плечо, схватила с вешалки свою любимую шляпу, и направилась к двери.

***

'И как много проблем у тебя было сегодня с Госпожой-песен?' - спросил Чуткий-Нос дружелюбно, переворачиваясь на ветке и подставляя свой мохнатый живот солнцу.

'А почему ты думаешь, что у меня вообще должны быть проблемы с Госпожой-песен?' - поинтересовался Смеющийся-Ярко, глядя на своего младшего брата с ветки над ним.

'Потому что вы проснулись в одно и то же время,' - ответил Чуткий-Нос с иронией в голосе. - 'И если ты ещё не ничего не сделал, чтобы позлить её, я уверен скоро ты умудришься это сделать.'

Смеющийся-Ярко махнул хвостом, и смешливо мяукнул, соглашаясь. Новая певица памяти клана Яркой Воды была дочерью сестры их матери, и она кажется считала, что её семейной обязанностью было сдерживать чувство юмора Смеющегося-Ярко. Ну или пытаться, по крайней мере.